Россияне затягивают пояса для великого дела
На этой неделе, Россия и Саудовская Аравия договорились заморозить добычу нефти на текущем уровне в попытке остановить обвал цен на нефть, который завел российскую экономику в рецессию. Но объявление об этом не привело к росту цен на нефть, как надеялся Кремль: замораживание зависит от того, сделают ли Иран и Ирак то же самое, однако Иран, только что освободившийся от санкций, имеет очень мало стимулов для этого. А без значительного роста цен на нефть, не будет никакого конца экономического кризиса в России.
Поскольку цены на нефть выросли более чем в четыре раза в первом десятилетии правления Владимира Путина, государственные расходы увеличивались вместе с ними, хотя и не было проведено никаких структурных изменений, которые могли бы привести к уверенному долгосрочному экономическому здоровью и устойчивости экономики России. К августу 2012 года, когда федеральный бюджет был привязан к нефти на уровне $100 за баррель, министерство экономического развития подсчитало, что страна будет в кризисе, если цены на нефть упадут до $80 за баррель. Сегодня эта цена будет ответом на молитвы Путина.
Так что же происходит теперь с щедрыми социальными расходами, которые Кремль наобещал? А как насчет дорогого военного гамбита в Сирии?
Многие на Западе надеются, что экономический спад в России выполнит свою работу по остановке Путина на Ближнем Востоке. Но это вряд ли произойдет, потому что вмешательство, кажется, не стоит так уж много. Согласно одному недавнему докладу, все эти самолеты и бомбы в районах Латакия и Алеппо стоят всего $8 млн. в день. Стоимость за год составит $3 млрд. Даже с перерасходом - первоначальная оценка Кремля была $1,2 млрд. - это малая часть общего военного бюджета России в $44 млрд.
Гораздо более вероятно, что, поскольку экономический кризис в России углубляется, он будет влиять на социальные расходы, которые примут основной удар. На самом деле, это уже происходит, хотя это делается постепенно, а Кремль нажимает на другой природный ресурс России: легендарное терпение своих граждан и их способность выживать, даже когда все вокруг них разваливается.
В прошлом году, цены на основные продовольственные товары резко выросли: цены на зерно выросли на 42 процента, на сахар – на 40 процентов, а на подсолнечное масло - на 31 процент. Пенсии больше не индексируются в ногу с ростом инфляции, в то время как сокращение зарплаты и задолженность по заработной плате становятся все более распространенным явлением. Тем не менее, пока мало намеков на социальные волнения. Большинство россиян корректируют свою жизнь. В ответ на рост цен на продукты питания, например, люди просто тратят больше времени в походах в магазины за едой и ищут скидки.
Телевидение делает остальную часть работы. Россияне очень мало слышат об экономическом кризисе в средствах массовой информации, которые концентрируются на том, что их руководство делает на мировой арене: Патриарх Кирилл провел историческую встречу с Папой, или российские истребители бомбят террористов в Сирии.
Во время недавней поездки в Россию, меня много раз спрашивали о том, как себя чувствует экономика США, но люди не особенно напуганы мрачными внутренними перспективами. Согласно недавнему опросу, проведенному независимым Левада-центром, только 21 процентов россиян ожидают экономические протесты, и еще меньше (10 процентов) говорят, что они будут участвовать в них, если таковые вспыхнут.
Когда США и ЕС объявили о своем первом раунде санкций в 2014 году, Дмитрий Рогозин, вице-премьер, отметил, что россияне всегда были готовы пострадать за великое дело. Он имел в виду присоединение Крыма - считается в России как исправление крупной исторической несправедливости, - но его замечания могут также легко применяться к кампании Москвы в Сирии.
Россия видит себя в качестве страны, которая делает тяжелую работу по защите иудео-христианской цивилизации от исламистских радикалов, и в качестве единственного актера, способного привести враждующие стороны за стол переговоров. Это роль, которой русские, кажется, наслаждаются, особенно после травмы от распада Советского Союза и потрясений, нищеты и пониженного геополитического статуса, которые за ним последовали. Россиянам, как и американцам, нравится жить в сверхдержаве, но они более готовы за это платить.
На третьем сроке приоритет господина Путина демонстрировать силу за рубежом. Пропаганда помогает ему делать это, предотвращая народные волнения по поводу того, что деньги тратятся на вылеты в Сирии, а не на пенсии или распадающуюся инфраструктуру здравоохранения. В бюджете 2016 года, социальные расходы были сокращены, а военные расходы увеличены; эти две основные статьи в настоящее время практически равны.
Возьмем другую дорогостоящую российскую интервенцию: Афганистан в 1979 году. В результате этого конфликта, советская экономика, отягощенная и другими факторами, пошла резко вниз. Основные товары стали дефицитными, а производительность перестала расти, в то время как граждане стояли часами в очередях за всем от консервов до одежды. Тем не менее, не очереди стали причиной вывода советских войск из Афганистана. И не Афганистан привел к распаду Советского Союза. Это была работа группы советских князей во главе с Борисом Ельциным, которые поделили страну. А русские терпели, принимая во внимание небольшие волнения по этому поводу. Они уже затянули пояса для великого дела. Почему бы на этот раз не сделать также?
Источник - Financial Times, автор - Джулия Лоффе
Опубликовано 20.02.2016 12:12